О лососёвых

На Камчатке, когда грузили соленую рыбу, нашли в бочке кету с меткой. Ее пометили на острове Унга, близ Аляски, а поймали по другую сторону океана через четыре недели с небольшим. Горбуша с меткой, надетой в Корее, за два месяца проплыла более 1600 километров и снова попалась в руки людям в Амурском лимане.

Ненасытный аппетит гонит лососей из одного края моря в другой. Преследуя стаи сельдей, они не отказываются и от других рыб, которых в состо­янии проглотить. В море лососи растут вшестеро быстрее, чем в реках.

В конце второго года морской жизни семга ве­сит уже около пяти, а в конце третьего — больше восьми килограммов.

Лишь немногие семги откармливаются четыре года в море. Обычно, не пробыв и половины этого срока, они возвращаются на первый нерест. А тинда, мы уже знаем, проводит в море вдвое меньше времени. Так же и горбуша: это «тинда» среди тихоокеанских лососей.

Семга, которой особенно повезло в жизни, вы­растает до полутора метров в длину и весит ки­лограммов 40.

Решили проверить: знание родных берегов у ло­сосей врожденное или рыбы приобретают его после того, как выберутся из икринок и поживут немного в реке?

Перенесли лососиную икру из ручьев, где она была отложена, в другие реки. Когда мальки выве­лись, их некоторое время откармливали в особых питомниках. Затем молодых лососей метили и вы­пускали в чуждую для них реку.

И что же? Через несколько лет, поплавав в мо­ре, они вернулись в те реки, в которых жили маль­ками, а не туда, где родители произвели их на свет. Значит, знание нерестилищ не врожденное. Оно приобретается в течение первых лет жизни и хра­нится в памяти еще по крайней мере два—четыре года, пока лосось живет в море.

Какие приметы запоминает рыба? По-видимо­му, химические: она помнит запах родных мест, вкус речной воды, в которой прошла ее молодость. Опыты доказали, что у многих рыб память на запахи просто феноменальная! И очень тонкое обоняние. Пескарь, например, в 250 раз более чув­ствителен к запаху розового масла и в 512 раз — к растворенному в воде сахару, чем человек. Он от­личает также и воду одной реки от другой. Когда лососям заклеивали ноздри и пускали в море, они не могли так точно, как прежде, отыс­кать родные реки. Плыли по большей части наугад. Значит, обоняние в поисках пути играет очень важ­ную роль, но, видно, не единственную, потому что оно всей проблемы не решает. Ведь, уходя в море, лососи заплывают очень далеко от устьев рек, в ко­торые потом возвращаются. Так далеко, что ника­кой запах родных мест не поможет, когда тронутся в обратный путь.

Что же тогда помогает? Этого никто не знает. Возможно, солнце и звезды служат ориентиром.